Тотемное животное хэдкраб
1
Темное небо и тусклые отсветы фонарей. Всегда тусклые - в этом городе, на этой улице. Всегда - по ночам.
За стенами - закрытые двери больших комнат, высокие потолки и белые стены. И - спертый, душный воздух. Именно поэтому тебя там нет. Меня, впрочем, тоже.
Ты играешь в салочки с ускользающей тенью, ты хрипло смеешься, отхлебывая горький вискарь из железной фляги, ты больше ни о чем не жалеешь - а я иду, высвистывая в такт своим шагам мелодию. Иду тебя убивать.
Я так люблю тебя, хабиби.
Такого дерзкого, узкоглазого, черноволосого, дразнящего своей не_доступностью, опережающего на шаг - когда счет идет чуть ли не на секунды.
А я всего лишь безумный, наглый и проходящий_насквозь - и тени, и тусклые отсветы - чтобы рассмеяться, увидев - из безопасного укрытия рассвет. Ведь наше солнце - и ты знаешь это получше меня - убивает.
Просто когда-то кучка сумасшедших ученых создавала идеальное оружие. Идеальной смертью оно стало для всех, кто не успел укрыться в бункерах, подвалах, водосточных системах.
Мы - успели. За шаг до того, как ты бросил меня без воды, без еды и без сознания в заброшенном доме, нацарапав на стене записку из двух слов моей кровью: "Я жду".
Как пафосно.
Иногда, уже ближе к рассвету, когда небо на востоке светлеет, я вижу твою фигуру, неспешно пританцовывающую в такт песенке, которая звучит в твоей голове, которая вертится у меня на языке. Ты всегда опережаешь меня.
Но я научусь танцевать как ты, я распущу разноцветные пряди до плеч, я стану думать твоими мыслями - и тогда, за шаг до рассвета, я убью тебя, любимый.
2.
Ты следуешь за мной, дорогой. Шаг в шаг, след в след; мне кажется, у тебя собачий нюх, и тебя, конечно же, жжёт обида - но я не мог иначе, когда ты догонишь меня, ты поймешь - ты, такой злой, сумасшедший, порывистый - но какой же ты зажатый! Это так тебе мешает, хороший мой.
Я не мог не полюбить тебя в нашу первую - и последнюю ночь. Я не мог не раскрасить твое тело кровавыми царапинами, знаком нашего общего желания. И я не смог не вырубить тебя - когда все закончилось - ты ведь не ожидал подвоха, родной - чтобы написать записку. Чтобы мы встретились еще раз.
Чтобы ты нашел меня.
Чтобы ты любовался моей фигурой на светлеющей улице - чтобы сгорал от неудержимого желания. Каждый танец посвящая тебе, я думаю - что же за песенку ты мурлыкал, когда входил в меня, что же за песенка не выходит из моей головы?...
Разноцветные перья волос, серые глаза с легкой искоркой смеха, наглая улыбка, спокойная решимость, уверенные шаги...
Учись импровизировать, любовь моя.
С места, где мы встретимся, уйдешь либо ты, либо мы оба - скользить по теням, играть с фонарями, либо никто - но как же будет сладко ласкать тебя ножом - и губами...
Думай как я, любимый.
А пока - смотри как я танцую, затаившись где-то рядом, видя светлеющее небо и постепенно гаснущие фонари.
И люби себя, красивый.
Темное небо и тусклые отсветы фонарей. Всегда тусклые - в этом городе, на этой улице. Всегда - по ночам.
За стенами - закрытые двери больших комнат, высокие потолки и белые стены. И - спертый, душный воздух. Именно поэтому тебя там нет. Меня, впрочем, тоже.
Ты играешь в салочки с ускользающей тенью, ты хрипло смеешься, отхлебывая горький вискарь из железной фляги, ты больше ни о чем не жалеешь - а я иду, высвистывая в такт своим шагам мелодию. Иду тебя убивать.
Я так люблю тебя, хабиби.
Такого дерзкого, узкоглазого, черноволосого, дразнящего своей не_доступностью, опережающего на шаг - когда счет идет чуть ли не на секунды.
А я всего лишь безумный, наглый и проходящий_насквозь - и тени, и тусклые отсветы - чтобы рассмеяться, увидев - из безопасного укрытия рассвет. Ведь наше солнце - и ты знаешь это получше меня - убивает.
Просто когда-то кучка сумасшедших ученых создавала идеальное оружие. Идеальной смертью оно стало для всех, кто не успел укрыться в бункерах, подвалах, водосточных системах.
Мы - успели. За шаг до того, как ты бросил меня без воды, без еды и без сознания в заброшенном доме, нацарапав на стене записку из двух слов моей кровью: "Я жду".
Как пафосно.
Иногда, уже ближе к рассвету, когда небо на востоке светлеет, я вижу твою фигуру, неспешно пританцовывающую в такт песенке, которая звучит в твоей голове, которая вертится у меня на языке. Ты всегда опережаешь меня.
Но я научусь танцевать как ты, я распущу разноцветные пряди до плеч, я стану думать твоими мыслями - и тогда, за шаг до рассвета, я убью тебя, любимый.
2.
Ты следуешь за мной, дорогой. Шаг в шаг, след в след; мне кажется, у тебя собачий нюх, и тебя, конечно же, жжёт обида - но я не мог иначе, когда ты догонишь меня, ты поймешь - ты, такой злой, сумасшедший, порывистый - но какой же ты зажатый! Это так тебе мешает, хороший мой.
Я не мог не полюбить тебя в нашу первую - и последнюю ночь. Я не мог не раскрасить твое тело кровавыми царапинами, знаком нашего общего желания. И я не смог не вырубить тебя - когда все закончилось - ты ведь не ожидал подвоха, родной - чтобы написать записку. Чтобы мы встретились еще раз.
Чтобы ты нашел меня.
Чтобы ты любовался моей фигурой на светлеющей улице - чтобы сгорал от неудержимого желания. Каждый танец посвящая тебе, я думаю - что же за песенку ты мурлыкал, когда входил в меня, что же за песенка не выходит из моей головы?...
Разноцветные перья волос, серые глаза с легкой искоркой смеха, наглая улыбка, спокойная решимость, уверенные шаги...
Учись импровизировать, любовь моя.
С места, где мы встретимся, уйдешь либо ты, либо мы оба - скользить по теням, играть с фонарями, либо никто - но как же будет сладко ласкать тебя ножом - и губами...
Думай как я, любимый.
А пока - смотри как я танцую, затаившись где-то рядом, видя светлеющее небо и постепенно гаснущие фонари.
И люби себя, красивый.
">
)