веришь всегда больше тем, кто тебя ненавидит - как-нибудь обильно,
яростно, или холодно, с "-еньк-" и "-очк-" - "банальненько", "деточка"
- они тоже не за то ненавидят, за что следовало бы, обычно сами себе
противоречат, когда пытаются объяснить или аргументировать, поэтому
честнее те, кто не пытается; как З. говорила: "ненавижу рыбу, кофе и
тебя"; скучаешь больше всего по такому, кстати, это последнее, что
как-то еще пронимает - на "люблю вас" не отвечаешь давно, на "тупая
тварь" отвечаешь "тупая тварь" - и чувствуешь облегчение.

Страшновато,
но не слишком; с кем из своих ни поговорю, у всех то же самое; то ли
это мы стареем преждевременно, то ли это мы сформировались, перестали
расти и оказались самодостаточны, и оказались - окей - совсем не теми
славными детками, к которым все привыкли, улыбчивыми, шумными, шедшими
на руки незнакомцам, а социофобами с разнообразными навязчивостями,
неприятными, острыми на язык людьми с болезненным чувством личного
пространства; так себе открытие, но в целом, ничего удивительного,
"знали бы вы, как нас пиздят", как в том анекдоте.

Когда думаешь, почему все великие в жизни оказываются такими воинствующими женоненавистниками/одиночками/параноикам
и
- такая простая мысль приходит, как правило, последней - аллилуйя, они
свободны от необходимости всем нравиться, желание слыть душкой проходит
максимум в двадцать пять, и вместо того, чтобы, как ты, съеживаться
внутренне и выжидать, слушая, как городят херню, так, как будто это
твои родители ругаются, и нужно смолчать - хотя откуда ты знаешь, как
бы они ругались, - те просто встали бы и ушли, или расхохотались, или
взобрались бы на стол и стали бы с него весело писать на присутствующих.

Жаль, что я не мальчик, та-акая отличная опция