Ночью земля смотрит вверх -
И видит:
(Выдох...)
Жёлтая маленькая луна
Попала в небесные сети.
Держит в пальцах бокал вина,
Болтает ногой в браслетах.
Скоро придёт злой рыбак
За неосторожной рыбой,
Земля вспотела от страха,
Вся трава встала дыбом,
У земли – мурашки по коже...
(Вдох!)
Но луна смеётся,
Луна – хитра.
Она поит вином
Ночные ветра.
Ах, самый мой пьяный,
С горьким дыханьем,
Раскачай мне ветви,
Развяжи мне нити,
Разорви мне сети
Ещё
Рывок
И ловушка
Упала
Плещет
Красное
Из бокала
Освобождена
Танцует
Луна!
Танцуют ветра. И с мокрой земли
Срываются травы – дома – корабли
И, хлопая крыльями, улетают на север.
Выдох.
и сказочка про зеленую мышу
читать дальше
Вот история из жизни старого растамана. Просыпается, короче, старый
растаман у себя на хате и думает две мысли. Первая мысль: о, ништяк.
Ну, это чисто абстрактная мысль, это он по сезону всегда так думает,
как проснётся: о, ништяк. Потому что ништяк в натуре. Тело как перышко,
крыша как друшляк, внутри желудка пустота. А вот вторая мысль, он
думает: а неплохо бы вот подняться и что-нибудь из ништяков вчерашних
заточить неплохо бы. Потому что там ништяков нормально осталось, типа
банка тушонки, булка хлеба, картошки пол-казана, короче ни фига себе
ништяков осталось. И вот он встаёт и идёт их заточить.
А ништяков,
короче, нету. Пустой казан стоит, и всё. Даже хлеба не осталось. Нету
вобще ничего, короче. И вот растаман громко думает: а кто это мои
ништяки всё захавал? А из-под шкафа отзывается стрёмный загробный
голос: ЭТО Я НИШТЯКИ ТВОИ ЗАХАВАЛ!!! Растаман даже удивился: то есть
как это "я ништяки твои захавал"? Это же не может такого быть, вобще,
чтобы я ништяки твои захавал. И вобще ты, знаешь, не высаживай, потому
что за твои ништяки вобще базара нету. Откуда, вобще, на моей хате твои
ништяки? Гонишь ты, короче, ой, гонишь... А голос ему говорит: Дебил!
Повторяю ещё раз: Я ништяки ТВОИ захавал! А растаман ему говорит: а кто
ты вобще такой, что на моём же флэту на меня дебилом называешь. А ну,
если ты такой крутой, вылазь с-под шкафа, я тебе щас покажу, кто в доме
хозяин. А голос ему отвечает: ДА, Я КРУТОЙ! ДЕРЖИСЬ, КОЗЁЛ, ЗА СТУЛ, Я
ТЕБЕ СЕЙЧАС ВЫЛЕЗУ!
Ну, растаман, короче, взялся за стул. Стоит,
смотрит, а с-под шкафа никто не вылазит. Ну, он, короче, повтыкал минут
полчаса и пошёл за хлебом. Вернулся, сел хавать. Вдруг слышит из-под
шкафа: Чувак, хорош гнать! дай хлебушка!
Растаман туда смотрит, а
оттуда характерной походкой вылазит зелёная мыша с красными глазами. И
говорит: Ну, дай хлебушка! А растаман ей: хренушки! Не фиг было меня
дебилом называть. А ну, лезь обратно под шкаф, не мешай мне хавать.
Тогда мыша залазит под шкаф и оттуда бухтит: (маты я пропускаю) Кусочек
хлеба для бедной мышки, и то зажал! Ну, подожди: ночью вылезу, снова
всё схаваю.
И свалила. А растаман высел на измену. Он же ночью
или спит, или зависает. Ситуацию не контролирует, короче. А мыша, она
же, во-первых, ночью не спит, в темноте всё видит, это же надо теперь
заморачиваться от неё хавчик прятать, чтобы она его не заточила. Это же
такой напряг, короче, как на войне, теперь и не покуришь нормально, всё
время надо за мышу думать, чтобы она ничего не схавала. Забил косой,
покурил - а его не прёт! Такая вот мыша - пришла и весь кайф навеки
обломала.
Тогда растаман думает: это, наверно, сейчас надо
растаманскую кошку найти и подписать её, чтобы она с мышей разобралась.
А растаманскую кошку найти не проблема. Потому что она как с вечера
растаманского молока напилась, так до сих пор лежит посреди хаты, как
мешок с драпом. И вот растаман начинает её тормошить, за уши, за усы,
за хвост и так далее. В конце концов она открывает левый глаз и
говорит: о, ништяк! А клёво бы сейчас ништяков каких-нибудь заточить.
Тогда растаман терпеливо и доходчиво врубает её в ситуацию с ништяками
и подлой мышей, которую надо срочно схавать. Кошка его внимательно
слушает, а потом говорит: ну, чувак, я вобще так поняла, что завтрака
сегодня не будет, да? Ну, тогда я ещё повтыкаю, ладно? И закрывает свой
левый глаз обратно.
А тут приходят друзья-растаманы и застают
своего дружбана на полу возле напрочь убитой кошки на жуткой измене. И
говорят: браток, не высаживайся! Мы вот сейчас покурим и эту мышу
прищемим, чтобы она тут не бспредельничала. А мыша им с-под шкафа: куда
вам меня щемить, кони красноглазые! Задрачивает, короче. А с-под шкафа
не вылазит.
Тогда растаманы свирепеют и разрабатывают зверский
план, как эту мышу с-под шкафа выгнать и жестоко наказать. Короче,
значит так: два растамана должны встать на стулья и трусить шкаф
сверху, ещё один растаман должен стучать по шкафу кулаком, ещё один
будет шарудеть под шкафом шваброй, а ещё один встанет возле шкафа с
двумя бутылками, чтобы как только мыша вылезет, так и сразу в неё
метнуть. Потом они раскуривают косой и приступают к выполнению своего
плана. Короче, два растамана становятся на стулья и начинают трусить
шкаф, ещё один ритмично стучит по шкафу кулаком, ещё один чисто под
ритм шарудит под шкафом шваброй. А старый растаман тоже под этот ритм
стучит бутылками. И вот они постепенно входят в ритм и начинают
оттягиваться в полный рост, получается такой индАстриал, типа
Айштунценде Нойбаутэн.
Короче, сейшенят они, значит, типа минут
пятнадцать или даже полчаса, и вдруг слышат, кто-то на гитарке начал
подыгрывать. Причём саунд какой-то совсем незнакомый, явно не местный,
но всё равно клёво так, мягко и, главное, очень в тему. Смотрят - а там
стоит чувак какой-то, совсем непонятный, откуда он и вобще. Растаманы
его спрашивают: чувак, а ты откуда. А он говорит: я с Ивано-Франковска,
шёл тут мимо, слышу, люди сейшенят на ударных, вот решил с гитаркой
подписаться. А растаманы говорят: та, это мы не сейшеним. Это мы мышу
с-под шкафа выгоняем.
Тогда ивано-франковец заглядывает под шкаф
и говорит: ну, чуваки, это вы её до конца сезона так выгонять будете.
Потому что она уже давно под полом сидит. У вас же в плинтусе дырка,
так она туда скипнула ещё в начале сейшена.
Растаманы смотрят: а
там и в самом деле дырка офигенная, аж ветер свистит. И говорят: ух,
ты! Какой, ты, блин, врубной, в натуре! А мы тут со шваброй и с
бутылками. А ты, блин, сразу врубился, что она скипнула. Слы, чувак,
так ты, может быть, знаешь, как её, суку, прищемить, чтобы она не
беспредельничала. Потому что она тут один день тусуется и уже всех
достала. А ивано-франковец говорит: это зависит, какая у вас мыша.
Тогда старый растаман говорит: ну, она, да... Короче, знаешь, такая вся
стрёмная, зелёная, а глаза как маленькие помидорчики. А ивано-франковец
ему отвечает: ну, так это, короче, не проблема. Это вы неделю не
покурите, и она сама по себе рассосётся.
Тут все растаманы как
зашумели: та, шо ты гонишь! Прямо как психиатор, в натуре. Это же как
можно, целую неделю не курить, это же вобще умом поехать можно. А
ивано-франковец им говорит: тогда давайте другой способ, менее
напряжный. Тогда давайте нажарим каши, положим грамм сто на блюдечко и
поставим посреди комнаты. Мыша ночью вылезет, каши обхавается и
приторчит, а мы её только хап! и сразу запакуем в бандероль и отправим
на фиг в Израиль, потому что левым здесь не место. Вот так её сразу в
Израиль и отправим. Только надо ещё шкаф пересунуть в другой угол.
Растаманы подумали и говорят: чувак, а может быть, не надо шкаф сОвать?
Потому что он такой тяжёлый, прямо как монумент, четыре тонны с гаком.
А ивано-франковец говорит: надо, чуваки! Не знаю, точно, зачем, но
чем-то задним чувствую, что надо. И без долгих базаров встаёт и
упирается в шкаф плечом. Тут все растаманы идут ему навстречу и
довольно быстро, даже почти без матов и совсем без перекуров,
пересовуют шкаф в другой угол.
Потом они по-быстрому дербанят в
палисаднике траву, жарят кашу, хапают по три ложки и через полчаса уже
висят в полный рост. И тема у них, короче, такая: они все сидят на полу
и втыкают на блюдечко с кашей, когда же эта мыша придёт и будет хавать.
А на блюдечке происходит такое бурление, шевеление, цветочки растут,
птички поют, вселенные встают и рушатся, и всё такое. И вот появляется
зелёная мыша, ныряет в эту кашу, начинает там валяться, бултыхаться,
бегать, прыгать, и хавает, хавает, хавает - и вот, она, короче,
захавала всю кашу и зависла посреди блюдца. Тут все растаманы
врубаются, что её надо ловить, и начинают её ловить. А она начинает от
них уползать. И вот они ползут за мышей, а она ползёт от них. Ползут
они, значит, ползут, и вдруг мыша ныряет обратно под шкаф. А растаманы
ударяются в шкаф головой и хором думают: [censored]! какая, ####,
шустрая!
А через минут пятнадцать под шкафом начинается грохот,
глухие удары головой в стенку и громкие маты. Это мыша на конкретной
измене ищет свою дырку в плинтусе и не может её найти. Потому что шкаф
пересунули. И вот она бегает под шкафом, таранит плинтус и кричит:
замуровали, демоны! Тогда ивано-франковец суёт руку под шкаф, достаёт
оттуда мышу и говорит ей: ну, что, зелёная? допрыгалась?
Мыша
оценивает ситуацию и понимает, что она таки в натуре допрыгалась. И
говорит: чувак, ну я же не виноватая. Просто, знаешь, вчера так на
хавчик пробило, так что мне, уже и похавать нельзя? А ивано-франковец
говорит: похавать тебе всегда дадут, если по-нормальному попросишь.
Только наглеть не надо, ясно? А мыша говорит: так он же сам первый на
меня погнал, и хлеба не даёт. А ивано-франковец говорит: ну, я вижу,
ты, в натуре, тупая, ничего не понимаешь, надо тебя воспитывать. Тогда
мыша видит, что чувак совсем не пацыфист и настроен очень решительно, и
говорит: всё, всё, всё. Всё я понимаю, короче, я здесь со всех сторон
неправа, не надо меня воспитывать. Я уже всё понимаю. И
беспредельничать больше не буду. Только не надо меня воспитывать.
Тогда ивано-франковец ставит мышу на пол и говорит: ну, смотри. ещё раз
чуваки на тебя пожалуются - можешь сразу вешаться. Ясно?
Тогда
мыша быстренько отвечает: ясно, гражданин начальник! И снова ныряет под
шкаф. А потом через полчаса опять выныривает с-под шкафа и говорит:
чуваки, ну, так я что-то не поняла, где моя дырочка?
Но растаманы
уже все повырубались, намаялись за день, конечно. Устали, и всё такое.
А тут ещё каша пригрузила. И всем эти мышины проблемы по барабану, даже
кошка растаманская на них не ведётся. Ну, мыша потусовалась до утра,
дырочки никакой не нашла, обломалась и с хаты свалила. И больше её
здесь не видели.