[Ло*кий Злокозны]

снилась Темная сторона. Что конкретно снилось, я не помню, но что перешел я туда за печеньки - отлично!

надо было меньше читать замечательный фанфик (без слэша)

- Ну и рожа, - не удержался Гарри. – А жрешь ты тоже в две головы?
- Наглый мальчишка! – зашипела змеиная морда. - Видишь, что со мной стало? Я стал жалкой тенью… единственный способ для меня обрести форму – это разделить с кем-нибудь тело, хотя всегда находились те, кто был готов впустить меня в свое сердце и разум. Когда у меня будет эликсир жизни, я смогу создать собственное тело. А теперь - отдай мне камень, который лежит в твоем кармане.

- У тебя глаза, как у кролика, - сообщил Гарри, и в эту же секунду понял, что снова может двигаться. – Может, тебе еще и за ушком почесать?
Он запустил руку в карман мантии, но достал оттуда вовсе не камень, а некую хитроумную конструкцию, представляющую собой комбинацию из пластиковой бутылки и штуки, больше всего похожей на самодельную водопроводную трубу с вентилем. Трубу Гарри трансфигурировал лично из гермиониного пера, и очень собой гордился, как гордился и наложенным на бутылку заклинанием – тем самым, которым обычно заколдовывали емкости с растворителями, чтобы они, хм, не растворялись – не говоря уж о третьей и наиболее мощной редакции антипрыщового зелья. Гарри подумал, что зелью, пожалуй, следовало бы придумать новое название - например, "Рвота Адской Гончей", или что-нибудь в этом духе, потому что от фурункулов оно избавляло только вместе с кожей.

Красные глаза оппонента изумленно расширились.
- Знаешь, что это такое? – спросил Гарри, потрясая своим оружием, и, не дожидаясь ответа, пояснил, пуская в гадкую рожу струю едкой зеленоватой жидкости:
- Это пшикалка.
****

- Молчать! Также я обнаружил, что был нанесен значительный ущерб чрезвычайно ценному экземпляру Дракучей Ивы.
- Это она нам нанесла ущерб, - не удержался Рон.
- К тому же, - добавил Гарри, - вообще-то мы целились в башни-близнецы: Северную и Астрономическую.
- Тихо! – вновь перебил его Снейп. – К сожалению, вопрос о вашем отчислении находится вне моей компетенции, поэтому вам придется подождать здесь, пока я приведу сюда тех, у кого есть эта счастливая возможность.
- Профессор! Подождите! – Гарри вцепился в его длинную черную мантию.
- Что, Поттер, будете меня умолять о снисхождении? – паскудно ухмыльнулся Снейп.
- И в мыслях не было, - удивился Гарри. – Я вообще-то хотел спросить, бывают ли двухголовые клубкопухи?

*****

Тех, кого Поттер не калечил, он менял.
- Хорошие девочки попадают в рай, - сказал он Гермионе. – А плохие – куда захотят*. Тебе же нравится наш гламурный профессор по защите? Carpe diem**, Грейнджер.

С этого дня у профессора Локхарта не оставалось шансов.

Традиционную схему – с любовными посланиями на розовой бумаге и томными вздохами – практичная Грейнджер отмела сразу. Подобных поклонниц у Гилдероя (какое красивое имя!) были сотни. Вторая схема, уже многократно ею опробованная, заключалась в имидже пай-девочки, неизменно блестящих ответах на уроках и сочинениях, которые были минимум на фут длиннее, чем им задавали. Это действовало на девяти учителях из десяти, но Локхарт как раз и был десятым – академические успехи Гермионы удостаивались лишь нескольких баллов и небрежно брошенной похвалы.

Чтобы выделиться из безликой толпы обожательниц, требовалось нечто революционно новое.

На следующий урок Гермиона принесла дохлого петуха.

******

Добби привык к угрозам, сэр. Дома он слышит их по пять раз на дню.
- Бедняга, - глумливо ответил Поттер. – Подумать только, и эта жалкая тварюшка называет себя эльфом. Воистину, Моргот извратил вашу сущность.
- Что? – удивился Добби.
- Где твое самоуважение? – вопрошал Гарри. – Где твоя гордость? Неужели дивные песни Лориэна замолкли, неужели рухнули чертоги Элронда, неужели не уплывают больше на Запад белые корабли Серебряной Гавани?
Добби молчал в недоумении, боязливо прижав уши.
- А Элберет Гилтониэль, - рискнул Гарри.
Ноль реакции.
- Толкиен напиздел, - огорченно сказал Поттер и отвернулся к стене.

*****

В любом случае, необходимо было это выяснить. Гарри поставил свечу рядом с кроватью, перевернулся на живот, взял черную тетрадь и написал:
«О, Том! Это снова я, Мэри. Гарри сейчас рассказал мне о том, что видел! Ты так рисковал! Я понимаю, что прошло уже пятьдесят лет, но я чуть не описа… (зачеркнуто) чуть не расплакалась от страха за тебя».
- Эй, Поттер, - простонал Рон, накрываясь с головой одеялом. – Убери свет, сколько можно? Я спать хочу.
- Не могу, я занят.
- И чем?
- Мы с Томом занимаемся церебральным сексом.
- Что? – подскочил на кровати рыжий. – Гарри, ты что, педик?
- Фи, как грубо, - ответил Поттер. – Если тебя это так тревожит, переформулирую: я ебу ему мозг.

*****

а следующем уроке зельеварения Невилл встал с места и с выражением произнес:
- Так в осень разума вступил я невзначай.**
- Лонгботтом, сядьте и займитесь зельем, пока не получили ноль за урок, - бросил Снейп, однако Невилл, не слушая его, влез с ногами на парту и, зажав в зубах пучок сушеной вербены, с чрезвычайно сосредоточенным видом исполнил несколько па из пляски святого Витта***.

Класс обомлел. Поттера больше всего позабавило то, что Снейп посмотрел в первую очередь на него, а не на звезду нынешнего вечера. Гарри изобразил ангельскую невинность, что, по правде говоря, заставляло его выглядеть полным идиотом; при этом его знаменитый шрам в виде молнии начинал казаться следом от неудачно проведенной лоботомии.

- Лонгботтом! Вы решили оспорить у Поттера звание главного придурка в этом классе? – рявкнул Снейп. – Десять баллов с Гриффиндора за неподобающее поведение. Немедленно слезьте с парты!

Невилл послушно слез, но, вместо того, чтобы понурив голову сесть на место, опустился на пол, поднял на Снейпа взгляд изумительно безмятежных глаз, не омраченных ни одной мыслью, и ответил:
- Аняня!
По всему классу раздались сдержанные смешки, впрочем, быстро утихшие под грозным профессорским взором.
- Лонгботтом, вы омерзительны, - сказал Снейп. – До этого момента я не предполагал, что интеллектуальный коэффициент может принимать отрицательные значения. Возможно, отработка у мистера Филча вернет вам хотя бы спинномозговые рефлексы.
- Аняня, - сказал Невилл жалобно и попытался отползти подальше от профессора, по пути свалив с подставок котлы Крэбба, Паркинсон и Финнигана.

Видимо, разлитые по полу несколько галлонов пузырящихся разноцветных жидкостей переполнили чашу профессорского терпения, потому что он убрал безобразие одним взмахом палочки, затем подцепил Невилла за шиворот и буквально выпихнул его из класса.
- Есть еще желающие устроить цирк? – спросил Снейп ледяным тоном. Ученики молчали, уткнувшись в свои котлы. Внезапно дверь отворилась и в образовавшуюся щель протиснулась круглая физиономия позорно изгнанного Лонгботтома.
- Аняняя-а-а! - завопил он счастливо, и, прежде чем Снейп успел его проклясть, стремительно захлопнул дверь и с громким топотом унесся в направлении Большого Зала.
- Поттер, - сквозь зубы процедил Снейп, у которого, кажется, начало дергаться левое веко. - Не думайте, что я не узнал ваш почерк. Вы составите своему однокурснику компанию в полезном физическом труде.
- И вы даже не дадите мне ничего сказать в свое оправдание? – горестно воскликнул Гарри.
Снейп посмотрел на него, как на червяка.
- У вас десять секунд. Говорите.
- Мне хватит и пяти, - улыбнулся Гарри. – Аняня.
***

www.hogwartsnet.ru/mfanf/printfic.php?l=0&fid=4... - сцылко на

***
диалог:
мать: - уходи, ты мне здесь мешаешь.
Я, допросматривая блевнички: - ты не представляешь как я сам себе здесь мешаю! Сейчас уйду!
Мать: - Встань и иди!
- Да, да! это то, что я хотел! Я встал и пошел!

настрой утрабля
а что самое забавное, я так и не нашел то, ради чего пересмотрел шесть страниц утреннего флуда, нет
, уже двенадцать и еще и ночного
не нашел.
грустно и печально пошел я орошать слеза и табачным дымом своих однокурсников, плечо препода, господ в маршрутке
читать:
У. Эрдхардт.


ко всему прочему

@темы: бла-бла-бла, (с), без_дна жизнь